Социолог Евгений Головаха — о том, как меняется украинское общество на третьем году войны, какие его группы становятся влиятельными, чего люди боятся и как долго готовы терпеть сложности войны. (Фото:Yuliia Ovsiannikova / Ukrinform via Reuters Connect) Директор Института социологии Евгений Головаха — о том, готовы ли украинцы сегодня к длительной войне, что думают о победе и почему увлекаются национализмом. С Евгением Головахой, человеком, который не просто возглавляет Институт социологии НАН Украины, а считается самым авторитетным социологом страны, NV встречается, чтобы обсудить результаты нового большого исследования. Это мониторинг, максимально широко замеряющий состояние и настроения украинского общества, который Институт делает ежегодно и дольше всех в стране — 30 лет подряд, не прерываясь даже на год начала большой войны.
Для самого Головахи это дело жизни. Мониторинг в первые годы украинской независимости он разрабатывал вместе со своей женой социологом Натальей Паниной, о чем просит NV обязательно упомянуть в преамбуле к интервью. Как и то, что уже несколько лет, как всю работу над организацией исследования он передал младшим коллегам.
Он начинает разговор с того, что общество становится более осторожным в своих оценках. «Даже я, как социолог, должен думать перед тем, как говорить: как формулировать вопросы, как обнародовать то, что может навредить стране, — признает он. — Люди тоже начинают думать, а можно ли что-то говорить, надо ли в определенной ситуации что-то говорить. Например, панические настроения, их стараются не допускать, чтобы не способствовать массовой панике».
О том, как меняется украинское общество на третьем году войны, какие его группы становятся влиятельными, чего люди боятся и как долго готовы терпеть сложности войны, Головаха рассказывает NV.
— Вы говорите об определенной самоцензуре респондентов во время войны, а в чем она проявляется?
— Она касается больше сферы войны, при этом люди не боятся высказывать свои взгляды относительно других сфер — политики, религии, общества больше, чем боялись до войны. У нас есть с чем сравнить нынешние цифры. В ноябре 2021 года 47% респондентов считали, что могут свободно выражать свои взгляды, 32% респондентов — что нет. В 2024 году эти цифры таковы: 48% респондентов считают, что могут свободно выражать свое мнение, 27% — что нет.
— Тем интереснее. В блоке, касающемся государства, мы видим, что оценка эффективности государства среди украинцев сильно упала: 32,9% опрошенных считают, что центральные органы власти не справляются со своими обязанностями, 42,8% — справляются лишь частично, а тех, кто считает, что государство справляется со своими обязанностями лишь 7%. Это очень уж близко к цифрам довоенного 2021 года. Когда только 5% респондентов считали, что государство справляется со своими обязанностями, а 44,2% считали, что не справляется. В первый год войны эффективным государство считали более половины респондентов. О каких тенденциях это говорит?
— До войны оценку государства в Украине можно было бы назвать строго реалистичной. Однако в 2022 году мы могли констатировать эйфорию, она росла особенно в период наших успехов на фронтах, когда неожиданно очень высоко в 53,7% на май 2022 года была оценена эффективность государства. 2022 год я называю периодом нереалистичного оптимизма и такого первого шокового энтузиазма. Тогда и с мобилизацией проблем не было, добровольцы выстраивались в очереди. Люди даже экономическую ситуацию в стране начали оценивать выше, чем в 2021 году, хотя уже тогда 30% экономки было разрушено. Поэтому эти цифры были не об экономике, или государстве, а об общем национальном подъеме. И действительно это был подъем, это было формирование такой ускоренной политической нации. И это был год, когда они увидели, насколько в мире уважение к Украине поднялось и, соответственно, самоуважение людей. А отсюда все оценки стали более оптимистичные. Уже 2023 год, я бы так сказал, это был год умеренного оптимизма. Оптимизм еще оставался. Оценки государства были выше, чем в 2021, но уже это был такой умеренный оптимизм, который в 2024 году они снова возвращаются к строгому реализму.
— Каким тогда теперь является социальный договор между государством и гражданином в таких условиях? Потому что 2021 год — это год, когда стремительно падал обычный поствыборный оптимизм, а сейчас у нас долгая изнурительная война.